Это был страшный вечер.

 Я не помню здесь такой грозы. Небо почернело и об­рушилось на землю пенящи­мися потоками воды. Уже в девять вечера стало темно, как глубокой ночью. И вдруг эта мгла, раскалывалась над­вое, прорезаемая, вспарывае­мая насквозь молнией такой силы, что как в белый день ста­новились видны машины на берегу и горстка промокших насквозь людей, которых дав­но не спасали ни зонты, ни плащи. И еще при свете мол­нии было видно лицо женщи­ны в окне дома. Она смотрела на реку... И дай бог, забыть этот, взгляд...

Есть вещи, о которых не просто трудно писать, а почти невозможно. Потому что лю­бое слово может всколыхнуть, усилить ту страшную боль, к которой человеку нужно как- то привыкнуть, с которой нужно жить. В данном случае это горе матери, потерявшей ре­бенка. Кто вправе коснуться его даже словом? Никто. Но можно ли ей, матери, сделать еще больнее? Нет... И до га­зет ли ей сегодня? Нет... А нам нужно задуматься над тем, что произошло...

 Днем, на самом людном месте у берега реки, счи­тающегося городским пляжем, утонул пятнадцатилетний ма­льчик. Утонул не сразу, изо всех своих силенок пытаясь выжить. Его спасали. Дети... Да где же им... И ребенка не стало. Весть эта сразу обле­тела берег. Но ничего на нем не изменилось — не переста­ли купаться люди, не смолк смех и беззаботный веселый шум. По берегу металась обе­зумевшая мать, с черными от нечеловеческой боли и отчая­ния глазами. А люди на бере­гу наслаждались жарким сол­нышком, теплой водой и сво­бодным от забот часом. Чу­жое горе...

Не знаю... Если бы это слу­чилось где-нибудь на многотысячном сочинском пляже, может, не таким бы странным показалась наша удивительная способность не замечать боли, которая рядом, которой нельзя помочь, но хотя бы по­сочувствовать можно.

Впрочем, чему удивляться.

В этой связи приходит на па­мять случай, происшедший совсем недавно, на днях, в на­шем самом большом продово­льственном магазине — «Гаст­рономе». В очереди за смета­ной упал мужчина. Упал и умер. Здесь же… Едва ли не у самых бидонов со сметаной. Он лежал... Растерянные про­давцы не знали, что делать. Но тут вмешались люди из очереди, которые считали в полном праве потребовать, чтобы их не задерживали и обслужили безотлагательно. Очень уж, видимо, сметана нужна была. И продавцы тря­сущимися руками наливали ее в баночки, обходя безжизнен­ное тело на полу...

Что это? Хитрость челове­ческого сознания, которое ин­стинктивно оберегает себя? Или просто безнравственность, в своем ярком и совершенно явном выражении?

Впрочем, мы уже к этому привыкли. И я бы не стала писать этот материал только для того, чтобы лишний раз посетовать на наше бездушие. Здесь газетной публикацией мало что изменишь. Трагедия на реке обнажила одну из гра­ней организации жизни наше­го города, которой долгое вре­мя удавалось оставаться в тени. И вот это поистине удиви­тельно.

Утром в понедельник я начала с вопроса, на ко­торый не могла найти ответа, к кому бы ни обращалась.

- Кто у нас возглавляет ор­ганизацию, в обязанности ко­торой входит профилактика происшествий на воде и, уж если случилось несчастье, к кому могут обратиться родст­венники утонувшего человека за квалифицированной помо­щью в его поисках?

Мне отвечали — ОСВОД. И называли Владимира  Ни­колаевича Любезникова. Но где искать его, куда звонить — этого не знал никто.

Некоторая ясность наступи­ла лишь после разговора с Алиной Васильевной Василье­вой, заместителем председате­ля райисполкома.

- Алина Васильевна, кто у нас возглавляет ОСВОД?

- В настоящее время ник­то. Владимир Николаевич Лю­безников уволился, и на его месте нет никого.

- Он в штате этой организации был один?

- Да.

- А располагала ли эта ор­ганизация каким-либо специ­альным инвентарём, наконец, лодкой или катером, чтобы можно было помочь человеку на воде или вести поиск уто­нувшего?

- Какая-то лодка у них есть. Но где она, это сейчас неизвестно...

- Алина Васильевна, как вы считаете, есть необходи­мость иметь в нашем районе такую специальную службу, причем достаточно оснащен­ную?

— Да. Необходимость в ней есть. Возможности нет. Любезников уволился потому, что не мог даже на зарплату себе взносы собрать...

Несчастье на реке произошло в пятницу, во вто­рой половине дня. Вечер и чет­веро последующих суток род­ственники и друзья семьи по­гибшего мальчика сбивались с ног, чтобы найти катер или лодку для поисков утонувшего ребенка, не единожды ездили в Себеж, чтобы уговорить водо­лазов и привезти их в Опочку. (Кстати, эти водолазы состо­ят в штате Себежского отде­ления ОСВОДа, где нашли возможность иметь эту квали­фицированную службу и все необходимое для нее оснаще­ние). Но и у друзей, и у со­седей тоже ограниченные воз­можности. Хорошо, что маль­чика нашли практически без помощи специалистов. А если бы нет?

На лужке, у стадиона детский визг и смех. Жар­ко... Как не искупаться? И ре­бятишки лезут в воду. А ря­дом на берегу, стоит башен­кой небольшое здание. Гово­рят, на втором его этаже по замыслу и должна размеща­ться служба ОСВОДа...

Л. САЛЬКОВА.