Странная у меня реакция на слово «совесть». Огля­нуться хочется. Оглядеться. Где? Что это? Как выглядит? Впрочем, не только на это сло­во. И поэтому хочу сейчас об­ратиться не к совести нашей. А хотя бы к практицизму. Он- то должен нам подсказывать, что если есть день сегодняш­ний, то будет и завтрашний. И если сегодня мы молоды, здо­ровы и ни в чьей помощи не нуждаемся, то завтра...

Старушка пришла в редак­цию с обидой. Сначала я слы­шала стук палочки по коридо­ру, затем неуверенные шаги затихли перед дверью, потом она вошла — маленькая, сгор­бленная годами и болезнями — и рассказала мне короткую ис­торию, от которой я разозлилась. Но эмоции — вещь опас­ная. Часто они расходятся с фактами. А потому я решила затратить полчаса времени и сходить вместе со старушкой к ней домой.

Живет Мария Александровна Александрова в квартире № 3 дома № 10-а по улице Ленина. Это двухэтажный дом рядом с «Гастрономом». Отопление здесь печное, воду нужно но­сить из колонки неподалеку. «Неподалеку» — это для кого как. Это очень хорошо пони­маешь, когда видишь, как при ходьбе Мария Александровна тяжело опирается на палочку буквально скрюченной жестокой многолетней болезнью рукой. Ей уже не только дрова и воду носить не по силам, но и более легкие работы по дому в тя­гость. Поэтому ей помогает ра­ботница специальной службы

социальной помощи. А однаж­ды, совсем недавно, пришли к ней из другой организации, из жилищно-коммунального хо­зяйства. Двое молодых муж­чин.

- Бабуль, нам в вашем доме трубы нужно почистить. Ты не против, если мы через твою прихожую сажу выносить бу­дем?

Мария Александровна была не против. Только предупре­дила.

- Вы уж поаккуратнее...

Нужно заметить, что из вось­ми квартир подъезда ее квар­тира была выбрана не случай­но. Просто жильцы остальных были «против». Потому что по­нимали — как бы ни были ак­куратны работники, сажа есть сажа. Но в других квартирах, возможно, и работа эта выпол­нялась бы с большей предосто­рожностью. А на бабулю-то что глядеть...

Говорят, в доме трубы давным-давно не чищены. Сажи бы­ло вынесено не одно ведро. За­кончили работники дело и уш­ли. А Мария Александровна, как поглядела на свою прихо­жую, да так чуть и не села на пол, на свой паласик, едва те­перь угадываемый под толстым слоем грязи.

Пустяк? Для нас, может, и пустяк та десятка, которую за­платила Мария Александровна за то, чтобы ей прихожую от­мыли. Наверное, и палас отсти­рать можно. Если отнести его на речку. Можно и потолок за­белить и обои местами отмыть или новые подклеить. Вот то­лько хорошо бы при этом за­ставить двух здоровых молодых мужиков из УЖКХ по­глядеть в глаза старому чело­веку, которого они обидели. Не для того, чтобы совесть их по­тревожить. Где уж нам до нее при нынешнем дефиците. А для того, чтобы показать им то, что ожидает и их. Ведь все мы бу­дем старыми. И все обиды к нам же и вернутся.

Л. САЛЬКОВА.