"Поворотов в лес не замечая..."

сб, 01/26/1991

Как и все молодые поэты, В. Синяков решил публиковать­ся под псевдонимом. Феликс Комиссаров родился и вырос в Опочке, ему восемнадцать лет, живет на улице Красных ко­мандиров.

Забегая вперед, хочется ска­зать, что природа щедро одари­ла его чувством восприятия жизни, проявившимся в поэ­зии. Он с детства идет по «...до­роге, сотканной из цветов», внимательно всматриваясь 6 жизнь, прислушиваясь к ее ды­ханию.

Он, как и все дети нашего времени, ждал от этой жизни обещанных ею благодатных даров и обманутый ожидани­ями, не унывает, но упрекает ее за обман.

Публикуемые первые стихи Феликса — это несомненная проба пера. И не будем его строго судить за индивидуаль­ные суждения о тех или иных проявлениях общества. Ведь он поэт, и на мой взгляд, с да­ром от самой природы. Первая проба, будем ее считать удач­ной.

Как и каждому молодому че­ловеку и далеко не совершен­ному поэту, Феликсу присущи мистика, уже утраченные на­дежды, первая несостоявшаяся любовь к городу, Отечеству, де­вушке. Но кто из поэтов не переболел этим! Важно другое. Молодой человек через призму поэзии может услышать зов природы, в собаке увидит не только друга, но и человека.

Определенную наивность сво­их стремлений можно почувст­вовать в словах «узников се­дых» — «Мы тоже были моло­дые, на вас похожие, друзья».

Но несомненно одно, Феликс избрал для себя стезю труд­ную, а может быть, и неблаго­дарную — стезю поэта. Хватит ли у него сил выйти на боль­шую дорогу большого творче­ства? Загадывать трудно. Но пожелаем ему успеха и радо­вать наших читателей светлы­ми и интересными стихами.

Да пусть живет в Опочке поэт! И пусть он творит, живет, «...поворотов в лес не за­мечая».

Н. ЖУКОВ, член Союза журналистов СССР.

 

Двинул я, не ведая конца,

По дороге, сотканной цветами,

И мои зеленые глаза

Звезды бесшабашно ослепляли.

Потому и шел я лишь вперед,

Поворотов в лес не замечая.

Что ни день — то новый поворот

Граждане сулили мне, встречая.

Только вдруг я ноги уколол.

Розы рядом — муторны, поверьте.

Я вздохнул и снова в даль пошел

До венка, а может быть, до смерти.

***

Дневник, красневший от безделья,

И в клетку ветхая тетрадь

В очередное воскресенье

Напоминают мне опять

Учебу. Когда часто были

Тоскою дни утомлены.

И наши помыслы мостили

Тропу от школьной кутерьмы.

** *

Своими нудными стихами

Я буду разводить костры

В эпоху с летними дождями,

Покинув Родину мечты.

И окажуся вместе с вами

В плену нескошенной травы.

 * * *

Да, много исчирикано

Бумаги о войне

Бойцами, командирами,

Героями — вдвойне.

И мне, не воевавшему,

Резону вроде нет

Ломать перо уставшее

Спустя так много лет.

Да только руки чешутся

И голова болит:

Погибшим за Отечество

Еще венок не свит.

***

На Руси мне судьба — до креста

Не иметь золотые чертоги.

Я не спорю, стезя не проста,

Но не зря всемогущие Боги

Избирали ее для себя.

И пускай говорят демагоги,

Что от золота нету вреда.

От него остаются ожоги

На душе. И порой навсегда

О, пес, не раз лизавший раны,

Я для хозяина не гож.

Ведь, несмотря на хвост и лапы,

На человека ты похож.

* * *

Вены судорожно колешь

И, дыханье затая,

«Кайф» безумный жадно ловишь —

Импотенцию ума.

Позабыты все печали.

Позабыты... Но не мак.

Брось иглу скорее, парень,

 Застаканимся в кабак.

***

Все нелепо в мире этом.

Все не в тему, невпопад.

Ты зовешь меня поэтом,

Ну а я совсем не рад.

Быть поэтом — мало значит.

Я обиды не таю.

Ты зови меня иначе,

Я люблю тебя, люблю.

** *

Прости меня, читатель мой,

Что ты со мною не согласен.

 Считаешь ты: Союз прекрасен.

Прости меня, мой дорогой.

** *

За окном ворчит метель.

Наступает вечер.

Ждет прохладная постель.

Догорают свечи.

Соткан для меня в окне

Саван погребальный,

Паутина на душе,

Как наряд венчальный.

***

Дремлет крашеная дверь

На пороге ада.

В этом мире мне теперь

Ничего не надо.

Разуверился я в нем,

Обогнав все сроки.

И как должное мой дом

Принимают вздохи.

** *

Что со мною стало,

Кто ответит мне.

Пыльная гитара

Вянет на стене.

Из веселой книги

Вырваны листы.

Девочка из Риги,

Виновата ты.

* * *

Войти в тюрьму, «пришив» охрану,  

И крикнуть узникам седым:

Вставайте, братья, бить тиранов,

 За наши слезы отомстим.

Освободим себя от гнета

И всех потомков навсегда.

Вставайте, братья! — Пулеметы

Уже похожи на сердца».

На это узники седые

Ответят, опустив глаза:

«Мы тоже были молодые,

На вас похожие, друзья».

***

Эх, врасплох околдованы сном,

Уронили деревья одежду.

С этим городом я незнаком.

Он не мог подарить мне надежду.

Да и я бы поверить не смог

 Что без всякой любви и отрады

Душу выплесну в несколько строк

На размерах осенней баллады.

* *

Нарвал ромашек, подарил

Букет своей невесте.

Пускай гадает до зари,

Пока я с Таней вместе...

 

В. Ляшов

Смута, смута на Руси,

Нет порядка прежнего,

Сокрушается народ:

Что еще нас нынче ждет?

Урожай иль недород?

Иль грядет переворот?

Вспоминают Брежнева.

То-то были времена

Да застолья сытые,

Кто хотел, тот пил до дна.

 Кто мешок тащил с гумна,

Так какого же рожна

Взбудоражилась страна?

Или мало битые?

Кто-то наверху решил,

И сменили моду,

Мол, не надо колбасы,

Ни к чему часы, трусы,

Если бросить на весы,

Мол, еще утрем носы, —

Дайте нам свободу!

Всколыхнулася страна

С края и до края,

И пошла гулять волна,

Демократии сполна,

Митингует вся страна,

В магазинах ни хрена.

Вот дождались рая!

Может, правду говорят:

Что толпе свобода?

Коли палка нам милей,

Коль не можем без царей,

Коль жирует, кто наглей,

Коли куча лагерей—

Благо для народа?

Кто бы мне растолковал

И добавил, ясности:

У нас мало колбасы?

Или много гласности?

Или суверенитет?

Или куры с яйцами?

Или кучу наших бед

Разгребет наш президент?

 Иль Российский парламент?

Или наш родной Совет?

Я не вижу ясности!

 

 

Уважаемая редакция!

Это стихотворение я написал в ночь на Рождество. По радио передавалась церковная служ­ба, и вот под звуки мелодии вылетали из-под моего пера мысли, которые, видимо, вол­нуют не только меня.

* *

Село мое!

Ужасный срам взирать холодным оком

на Православный Божий храм,

растерзанный жестоко.

Я был ребенком...

До сих пор тот день во мне со страхом,

когда по куполу топор разгуливал с размахом.

Удары, изрыгая злость, как будто радовались смерти,

а мне казалось — острый гвоздь вколачивали в сердце.

Да, в то далекое тогда мы новый мир

ковали и по велению «вождя»

самих себя срубали.

М. ПОПОВ.

д. Духново.