Моя дочь хотела работать в торговле чуть ли не с детства. После десятилетки за­кончила торговое училище в Великих Луках. Училась там по направлению нашего уни­версального торга, ей даже стипендию от него платили... Сейчас Наташа работает про­давцом в магазине «Культто­вары». Все еще работает. А после 30 января 1991 года станет безработной...

Когда нам стало известно, что она попала под сокраще­ние, мы обратились в бюро по трудоустройству. И узнали, что на день нашего обращения, там было зарегистрировано 154 ждущих работу человека...

Вот говорят, поезжайте в деревню работать в сельском хозяйстве. А кто ждет их там, восемнадцатилетних горожа­нок, не имеющих навыков де­ревенской работы? Кто даст им жилье? Кому они там во­обще нужны?

Предположим, что моей до­чери повезет и она устроится в какую-нибудь другую орга­низацию, неторговую. Но при первых же пертурбациях там она вновь — первый кандидат на сокращение. Во-первых, об­разование не по профилю, во-вторых, нет опыта работы и должной квалификации, в-тре­тьих, - незамужняя и бездет­ная... Получается, что наши самые молодые сограждане, только-только вступающие в жизнь, самые беззащитные...

Я, как тревожащаяся за су­дьбу своего ребенка мать, ко­нечно же, сходила и к Васи­лию Михайловичу Серко, и к прокурору. Очень хотелось узнать, делается ли у нас в районе хоть что-нибудь для трудоустройства таких вот, восемнадцатилетних... И Сер­ко, и прокурор посоветовали мне поскорее выдать дочь за­муж, чтобы она, безработная, не сидела на шее у своих ро­дителей. А за кого? За тако­го же молодого, который — сам первый кандидат на уволь­нение? И тогда на нашей ро­дительской шее будут уже двое... А то и больше...

Н. БЕРДАШКЕВИЧ.