Уже почти 48 лет, как окончилась самая страшная в истории человечества война, а память о ней не «поросла быльем, а продолжает до­днесь тяготеть над жизнью», как в свое время писал Салтыков-Щедрин в «Поше­хонской старине».

Мой близкий родственник Петр Алексеевич Лаврентьев ушел на фронт восемнадцатилетний и прошел дорогами войны до самого Берлина командиром саперного взво­да. Ни разу не был ранен. Однако напряженные годы войны сделали свое дело, и Пётр Алексеевич скоропости­жно скончался, немного не дожив до семидесяти лет.

Он умер, но его повесть «От Днепра до Берлина» осталась нам, живым. Отры­вок из нее я и предлагаю вниманию читателей районной газеты.

Вот что вспоминает Едренкин, один из бойцов-саперов из взвода Лаврентьева.

«... Был я маленький, щу­пленький, Помню, стою перед комиссией — ребенок ребенком. Покачивают доктора го­ловами: «Куда его пош­лешь?» А один с усами по­смотрел на меня и говорит: «В саперы его. Там малышу сподручней».

И началась у меня жизнь - не жизнь, сон не сон, а игра со смертью. Ведь сапер ошибается только один раз. Идешь разминировать уча­сток и не знаешь — вернешься или нет. Лежишь, бывало, над миной, а пот с тебя так и льет. Полыхни и нет са­пера.

Вот так по смерти и пол­зал. Но ничего, обходилось. Все перевидел, все переделал. И строил, и разрушал. Не один сапер у меня на руках умер — и это видел. Сам ра­нен был: ребро перебило. А в боях поднаторел. Голыми руками не взять. Знал, что к чему...

Вызывает нас как-то утром командир Петр Алексеевич Лаврентьев и говорит: «Го­товьтесь, ребята! В тыл к не­мцу пойдем. Дороги миниро­вать, технику взрывать». Мы по-своему поняли: диверсию делать.

Приготовились. Выспались, конечно, как следует, а ночью к немцу, «в гости»...

Шли, а ночь темная-тем­ная, хоть глаз выколи. Под ногами болото, кругом камы­ши, ничего не разберешь. У каждого из нас по две проти­вотанковых мины. Тяжеленные, так и вдавливают в меси­во, еле ноги вытаскиваешь. Другим-то, конечно, легче. У них — рост. А мне — бе­да. Нахлебался я тогда болот­ной жижи изрядно.

Долго шли, из сил выби­лись, а все же выбрались. Отдышались немного, а тут и солнышко выглянуло. Да такое ласковое и теплое, что жизнь милей показалась.

Идем по лесу. Тишина. Только птички потихоньку попискивают.

Прошли километров сорок, остановил нас Петр Алексе­евич и приказывает сержанту Ловчему возглавить одну группу, в которую вошел и я, сам же другую взял. Так он разделил нас на маленькие группы, и мы пошли дальше.

Выбрали на дорогах укром­ные места, а ночью мины за­ложили. Утром, рано-рано, притаились на опушке леса, наблюдаем. Интересно знать, какой результат будет.

Прошел час, может быть, и больше, только смотрим, по дороге немецкая машина ка­тит. Наскочила она на нашу мину, да как рванет! Колесо отлетело, по дороге одинеше­нька катится, а машина — в кювет и загорелась!

На других минах «лещи» были покрупней: два немец­ких танка подорвались...

На следующую ночь - новое задание: другие дороги минировать, приближать день победы».

Записала М. ЛАВРЕНТЬЕВА-БОРИСОВСКАЯ

На фото: Лаврентьев и Едренкин.