...Начало Великой Отечественной войны застало Антонину Степановну Агурьевскую в Синявине Ленинградской области. Тогда ей не было еще двадцати лет (она родилась в деревне Агурьево в 1922 году) и звали ее, конечно же, просто Тоня. Туда она и ее родные попали не по своей воле - были высланы из родных мест в 1931 году. Их «вину» нашли в том, что прадед Антонины Степановны был человеком предприимчивым и очень трудолюбивым. Он купил Заверняйку и за эту землю долго расплачивался. Достались ему не готовые поля и луга, а неудобицы, заросшие кустарником. Приводя землю в порядок, прадед так работал, что его холщовая рубаха была как будто ржавчиной покрыта - от пота... Но подросли дети прадеда, семья умножилась (было в ней четыре десятка человек), и прадед, как говорится, зажил... И вот эту зажиточность, доставшуюся кровавым потом и ороговевшими мозолями на руках, и не простила его потомкам новая власть.
В Синявине Антонина Степановна закончила семь классов. Как несовершеннолетняя работала по четыре часа в день на торфяных полях. Иногда ей помогал младший брат. В такие дни они успевали еще и ягод набрать. И в выходные она отправлялась с ягодами в Ленинград - продать их и тем помочь матери.
-Когда пришли немцы, - рассказывает Антонина Степановна, - мама и говорит: пойдемте на родину... И мы пошли. До Луги добрались кое- как. А потом немец выручил - довез до Пскова. И немцы разные были. Тут я недавно в больнице лежала. Вышла к автобусу, чтоб домой ехать - а он меня не взял... Было очень обидно. Немец, враг - а поступил по-человечески, хоть и война была. А в мирное время и свой же - наоборот!
...Все знают, что, начиная с 1942 года, немцы начали угонять молодежь с оккупированных территорий на работу в Германию. Пришел день, когда получили повестки парни и девушки из Заверняйки и окрестных деревень. Было это уже в 1943 году. И почти сразу же - вслед за повестками - здесь появились люди из партизанского отряда Рыбакова.- Вот так я с братом и попала в партизаны, - рассказывает Антонина Степановна. - Много ребят тогда ушло вместе с нами. Помню, кроме нас - Парамоновых двое, потом из Екимцева, из Жевлаков, из других сел...
Нас, девчат, когда партизанский отряд передвигался, посылали на разведку в деревни - поглядеть, нет ли там немцев. Потому что девушки не вызывали подозрений. Мы выясняли это. И тогда уже, следом за нами, шли мужчины.
На задания меня не брали. Но из винтовки стрелять я научилась. И когда отряд уходил из лагеря, мы с оружием охраняли партизанский штаб. Однажды, когда в лагере почти никого не было, его бомбили немцы. Одну женщину (она была из Жевлаков) убило. А меня немного ранило - осколком авиабомбы. Потом наши медики рану залечили. Вообще много тяжелого довелось и увидеть, и пережить самой. Как-то наш отряд уходил в другое место. Командир предупредил: будьте осторожнее, кругом минные поля. Но не все были внимательны: девушка из нашего отряда на мине подорвалась. Ее не убило, а очень тяжело ранило. И она попросила, чтобы ее пристрелили свои же... Потому что следом за нами шли немцы.
В партизанском отряде Рыбакова людей было много. Четыре боевых взвода, разведка, штаб и хозчасть. Еду готовили в больших котлах, пекли свой хлеб - прямо в лесу были сделаны четыре огромных печки.
В нашем взводе было более тридцати человек. Жили в таких больших землянках, спали впокатку на нарах, настланных из жердей. Конечно, испытывали большие лишения - ни одеть не было ничего, ни обуть. Когда становилось особенно тяжело физически, я утешала себя мыслью, что я - за наших, я - не с немцами, не с врагами...
Наш отряд действовал и на Псковщине, и в Белоруссию мы уходили.
... В июле 1944 года Псковщина была освобождена от оккупантов. Партизанская жизнь Антонины Степановны Агурьевской закончилась.
Она работала секретарем в сельсовете, растила сына (муж погиб под Кенигсбергом), строила дом, все время держала хозяйство. Держит его и сейчас. У нее есть корова и четыре курицы, огород, сад. Сын работает в Опочке, матери помогает, но все равно тяжело жить одной в восемьдесят лет!
-Вот, накосила сейчас корове в саду травы беремечко, - сказала Антонина Степановна, провожая корреспондента районной газеты к редакционной машине. - На выходных ко мне приезжает сын, косит сено, а я сушу... Не могу расстаться с коровой, привыкла - с самого детства... Да и пенсию мне не прибавили почему-то в последний раз, хотя - как партизанке - и должны были бы... Она у меня небольшая, ведь зарабатывала я немного. Так что не знаю, как и жить без хозяйства...
На прощанье Антонина Степановна угостила сотрудников редакции яблоками из своего сада - высыпала в машину, прямо на сиденье, целое ведро. И вскоре за поворотом дороги скрылся окрашенный в коричневый цвет обычный деревенский дом, где живет женщина, в лихие военные годы связавшая свою судьбу с судьбами тех, кто в войну не давал житья оккупантам на древней Псковской земле. Их, бывших партизан, осталось теперь в нашем районе совсем немного. Не наберется и семи десятков человек...
В. ИВАНОВА.
Фото автора. НА СНИМКЕ: А. С. Агурьевская.