Уж сколько раз по тайным тропам,

Пытаясь нас поработить,

 Скакали полчища Европы

Свой самый подлый суд вершить.

Вставала Русь, мы помним даты,

Да вот и летопись не врет,

Оборонять себя могла ты,

Когда в согласье жил народ.

И неприятеля круша,

Стремилась к миру и покою...

О, скольких русская душа

Спасала дружеской рукою!..

А между тем сама веками

Терпела грязь, насилье, ложь.

С нее и чистыми руками

Ту грязь не смоешь, не сотрешь.

Ценила дружеские связи,

Но равнодушна к серебру.

Всегда была опорой князю,

Творила трудный путь к добру.

Менялись годы и столетья.

И те и эти времена,

Перемогая лихолетья,

Мы сеем правды семена.

Но почему-то к правде глухи.

На рынке правде — грош цена.

Теневики разносят слухи:

 Идет гражданская война.

А с ленты, радиоэкранной

Нас душат жизнью иностранной, _

Для нас неведомо какой.

И намекают как-то странно,

Что до нее подать рукой.

 То горькой правдой обжигают,

То сладкой лестью клеветы—

То Горбачева низвергают

И дарят Ельцину цветы...

А сквозь таможни и границы

И всем запретам вопреки

За счет России поживиться

Спешат отнюдь не дураки.

Ликует пышная Европа!

Довольны Коль и Миттеран...

Как от предчувствия потопа,

Мрачнеет старый ветеран.

И странный видимся итог:

Живет народ в каком-то страхе.

Густеет беженцев поток,

И кровь в Нагорном, Карабахе.

А тот, которому народ

Доверил править нашим царством,

Зовет к Союзу государство

И все, похоже, чуда ждет...

А в магазинах — ни гвоздя,

 И речи слушая вождя,  

Кой-кто вздыхает по старинке,

По новой, гласно-правовой,

Народно-правильной дубинке.

А он к сплочению, зовет.

А он насилье отвергает.

Тот Президента понимает,

Кто с чистой совестью живет...

И я к сплочению стремлюсь.

И я насилье осуждаю.

И голосуя за Союз,

Навек его благословляю.

А. НЕОФИТОВ.