В трудных семьях — трудные дети. Это правило. И исключений из него, к сожалению, очень мало. Конечно, и у пьющих родителей порой вырастают абсолютные трезвенники, и у нечистых на руку — кристально честные. Бывает и наоборот, на что недвусмысленно намекает народная пословица: «В семье не без урода».

Никакой родитель, даже самый неудачливый и незадачливый, не желает зла своему ребенку. И когда есть время и желание, или заставляют обстоятельства, учит свое чадо уму-разуму. Но ребенок не рождается чистой доской, невинным ангелочком, он обладает с самых первых дней жизни предопределен­ными предками задатками характера, по­рой нежелательными. И чтобы не дать им раз­виться, необходим труд, труд и труд, еже­дневный, ежечасный, труд воспитателя.

Но многие дети с отягощенной наследственностью лишены  такого внимательного и мудрого руко­водства. В их семьях, в дет­ских домах (если они сиро­ты) на дело смотрят проще: сыт, одет, учится — и ладно. И вот трудный ребенок всту­пает в трудный возраст...

1. «ТЯЖЕЛО В НЕВОЛЕ...»

Так высказался Владимир Еремин по поводу своего пребывания в следственном изоляторе. Туда его опреде­лили, естественно, не за бла­готворительную деятель­ность. Еремин — сирота, воспитывался в детском до­ме в Карелии. Учился в Опочецком СПТУ-6.

Из характеристики учили­ща: «За время обучения проявил низкие способности по всем предметам. Учебную программу не осваивает. Систематически совершает прогулы. Варварски относится к школьному имуществу, личным вещам. Грязное бе­лье в стирку не сдает, выбрасывает. За санитарным со­стоянием комнаты не следит, за внешним видом тоже».

Этому подростку в детском доме не сумели привить эле­ментарных трудовых навы­ков. Не нашлось для Ереми­на Макаренко и в СПТУ-6, и в колхозе имени Мичурина, и в КГСО, и на маслосырзаводе. Работать он не умел и не хотел. Прогуливал. Про­сыпал на работу. Когда он трудился в КГСО, за ним по утрам заезжала бригада. А когда строители от обузы избавились, при устройстве на маслосырзавод в инспек­ции по делам несовершенно­летних Еремину выдали бу­дильник, чтобы на работу не просыпал...

— Занимались мы Ереми­ным и другими много, — говорит инспектор по делам несовершеннолетних, капитан милиции Николай Иванович Гамов. — И воспитывали, и уговаривали, и на работу че­тыре раза устраивали. Не­много ведь от него и требу­ется — ходи на работу, да живи по-человечески. Ведь с такой репутацией Ерёмина будут держать лишь до пер­вого инцидента. Осенью ему исполнится восемнадцать. Не ребенок уже, в состоянии от­личить доброе от дурного. Захочет — будет из него толк, не захочет — никто за­ставить не сможет. А то мы взяли моду воспитывать пра­вонарушителя до седых во­лос — он ворует, пьет, хули­ганит, а мы его уговариваем!

У Еремина характер не из сильных. А слабые трудно­стей не любят. А чтобы жить и работать, как положено, надо в чем-то утеснять себя, бороться с собой, со своей ленью. А это трудно. Куда проще спать, сколько хочется, болтаться с приятелями по породу, сколько вздумается, делать то, что в один пре­красный момент взбредет од­ному из них в голову... Такое впечатление, что несет таких ребят по воле ветра и волн.

2. ПРОГУЛКА ПО ДРЕВНЕМУ ГОРОДУ

Из показаний Анатолия Ермакова, «подельника » Владимира Еремина: «По-моему, в четверг я убежал из дома вместе со своим род­ным братом Валерием Ерма­ковым. Встретили Сергея Капичникова и пошли втро­ем на автостанцию. Там сели в автобус, в семь — восемь часов вечера приехали в Псков. Погуляли по городу.

Когда стемнело, забрались в подвал пятиэтажного дома и посидели там часа четыре. Затем пошли к вокзалу. В овощном магазине возле вок­зала мы разбили стекло, но внутрь не вошли, помешала проходившая мимо женщина. Ночевали в подвале. Утром опять гуляли, купили на име­ющиеся деньги батоны.

Во время прогулок по го­роду насмотрели ларек, в ко­тором продавались различ­ные насильные вещи. Ночью подошли к ларьку, топором, найденным днем в сарайчике у сгоревшего дома, переруби­ли провод сигнализации, раз­били стекло. Я залез внутрь, взял два одеяла, одно байко­вое белое с красным, другое зимнее с красным, два пу­зырька одеколона, несколько булавок и кошелек черного цвета.

Этот кошелек, после того как я его открыл, взорвался и осыпал меня краской. Все это я передал ребятам, а сам вылез...» И так далее, и то­му подобное. И прогулок та­ких было много.

Даже, находясь под след­ствием, воя эта компания — Владимир Еремин, Анатолий Ермаков, Сергей Капичников — продолжали воровать.

Время от времени к ним в ночных прогулках подключались младшие братья Ерма­кова и Владимир Макеев. Пе­речислить все кражи с их участием весьма затрудни­тельно.

Помимо взлома ларьков во Пскове, эти подростки осу­ществили, как говорится в обвинительном заключении, кражи в Опочке из ларька «Мороженое», из киоска «Со­юзпечать», из павильона «Го­рячий хлеб» у хлебокомби­ната, ларька «Сортсемовощ»,  из магазина деревни Высо­кое, из Высоковской шкоды и конторы колхоза «Аван­гард» и т. д. Тащили все под­ряд: деньги, водку, варежки, выпечку, костюм Деда Мороза...

3. «МЫ ДУМАЛИ, ЧТО НЕ ПОПАДЕМСЯ»

Да, подростки были увере­ны в своей неуловимости, и, главное, в безнаказанности. Они — несовершеннолетние. (Еремину — семнадцать,

Анатолию Ермакову и Сер­гею Капичникову — по пят­надцать, Макееву — тринад­цать). В худшем случае за их похождения расплатятся, оплачивая наложенные ИДН штрафы, родители.

Поражает полнейшее не­желание подростков понять, что эти штрафы больно бьют по и так не очень-то высоко­му благосостоянию их семей - Капичникова и Макеева воспитывают матери, глава многодетной семьи Ермако­вых — инвалид первой груп­пы.

Заводилой в этой компа­нии был отнюдь не самый сильный физически и не са­мый старший Сергей Капич­ников. В интеллектуальном отношении он наиболее раз­витой из всех этих подрост­ков. К тому же имеет соот­ветствующий опыт — в свое время за воровство и бродяжничество Капичников был направлен в Марксовскую спецшколу.

- Из спецшколы, — счи­тает Н. И. Гамов, — Капич­ников вынес убеждение, что воровать — это доблесть. Сам Сергей с гордостью ут­верждал, что во всех кражах он заводила. «Я, что хо­чу, то и делаю, не хочу — не делаю!» И очень жаль, что хочется Капичникову совер­шать преимущественно про­тивоправные деяния.

Самый младший из при­частных к этой серии краж подростков — Владимир Макеев — уверенно идет по дорожке, уже проторенной

Сергеем Капичниковым. Со­гласно представленной шко­льной характеристике, «он гордится хорошим знанием мата, нецензурных песен. Жестоко и беспричинно из­бивает младшеклассников, бьет их ногами, головой о стенку,..».

Напротив, братья Ермако­вы характеризуются по месту учебы в основном положи­тельно.

4.  А ЧТО ДАЛЬШЕ?

За кражи Владимир Ере­мин и Анатолий Ермаков по­лучили пока условное нака­зание. Наличников осужден к отбыванию срока в воспитательно-трудовой колонии для несовершеннолетних. На Макеева готовятся докумен­ты для направления в спец­школу. Вынесли ли они для себя полезный урок?

- Нет, надеяться на рас­каяние и исправление этих подростков рано, — утверж­дает Н. И. Гамов. — Я су­жу по их поведению во время предварительного заключе­ния. Они вели себя вызываю­ще, в камере пели песни, ру­гались, одним словом, раска­янием здесь и не пахло. Наставить же их на путь истин­ный не сможет никто, пока они это не сделают сами. Вниманием со стороны ин­спекции по делам несовершеннолетних они не обиже­ны. И дальнейшая судьба этих подростков — в их собственных руках.

М. ШЕВЧУК.