Перестук кузнечного молота раньше можно бы­ло слышать буквально в каждой русской дерев­не, и являлся он неотъемлемым атрибутом ее жизни. Сам же кузнец пользовался у селян осо­бым уважением и почетом, и не только за то, что мог подковать лошадь, отремонтировать телегу или сани, но и за то, что считали его человеком образованным, грамотным. Нередко обращались к нему за советом и помощью. Как давно это было...

Опустели некогда многолюдные деревни, вме­сте с ними притихли кузницы. Теперь лишь на центральных усадьбах хозяйств можно отыскать кузницу.

О Василии Ильиче Лукьянове, что живет в посел­ке Глубокое, в народе почти­тельно говорят — мастер на все руки. И более высокой оце­нки, пожалуй, трудно заслу­жить. Несмотря на свой пре­клонный возраст (восьмой де­сяток скоро разменяет), он продолжает трудиться кузне­цом.

Навыки этой профессии он приобрел еще в молодости, ра­ботая кузнецом и слесарем в Себежской МТС. Но недолго пришлось ему заниматься мир­ным трудом. Началась война с Финляндией, и был он от­правлен на фронт. Воевал в составе пулеметного взвода.

С болью в душе Василий Ильич вспоминает этот период своей биографии. Встают в памяти эпизоды тех дней, ког­да под пулями белофиннов погибали его товарищи. За три дня боевых действий при штурме линии Маннергейма из 34 бойцов пулеметного взвода осталось только трое. И он в том числе. С обмороженной ногой попал в госпиталь, где и застал окончание этой вой­ны, Трудно, с большими поте­рями досталась победа. Ведь не только от пуль погибали бойцы, а часто просто замерза­ли в снегах Карельского пере­шейка.

Не меньшие испытания вы­пали на долю В. И. Лукьяно­ва и в Великую Отечественную войну. В боях под Холмом по­пал в окружение, потом плен, побег. Дальше продолжал во­евать в составе партизанского отряда на оккупированной тер­ритории Белоруссии.

Очень запомнился ему один из эпизодов партизанской вой­ны. В одной из разведыватель­ных операций его боевой това­рищ Николай Громов попал в плен. Силы были неравные, и выручить его они не смогли, считали уже погибшим. И толь­ко через много лет узнал Васи­лий Ильич о судьбе Николая, который после освобождения нашими войсками из лагеря для военнопленных попал в сталинские лагеря.

 - На встрече с бывшими од­нополчанами, вспоминая те го­ды, мы как бы чувствуем вину перед Николаем. Знай мы об этом тогда, каждый из нас, не задумываясь, постарался бы сделать все возможное для его реабилитации, — с горечью го­ворит Василий Ильич.

- Моя же судьба сложилась так, что после прихода наших войск в 1944 году был направ­лен в составе вооруженного отряда в Глубокое для борь­бы со скрывавшимися в лесах бандитами. Здесь же остался затем работать Механиком в организованной МТС, здесь по­знакомился со своей будущей супругой Евгенией Михайлов­ной.

Плохо ли, хорошо ли прожил жизнь, судить не мне. Работы не боялся, за чужой спиной не прятался, шестерых детей с же­ной воспитывал.

- Уже восемнадцать лет, как на пенсии, но без дела си­деть не могу, — продолжает В. И. Лукьянов. — Как уже говорил, пристрастие масте­рить у меня появилось еще в юные годы. Поэтому и заду­мал я построить кузницу. Ку­пил кирпича, помаленьку при­обрёл инвентарь. Например, наковальню и ручной сверлиль­ный станок купил в одной из деревень, где кузницу начали разбирать. Разукомплектованный сверлильный станок взял в мастерской совхоза, отре­монтировал его. Многие меха­низаторы потом удивлялись, что раньше они на нем шайбы рубили, а я сумел вернуть ему жизнь.

Но особо гордится Василий Ильич своим рубильным прес­сом и продемонстрировал нам его в действии. Легко, словно масло, разрезал металлический прут на две части нож пресса.

 — Много ли у вас сейчас ра­боты? - задаю ему вопрос.

- Сидеть без дела не при­ходится: то коня              подковать, то сани отремонтировать, да и мало ли других просьб, с ко­торыми обращаются ко мне. Совхоз часто заказывает. Вот сейчас делаю цепи для навяз­ки коров на фермах. Механи­заторы часто обращаются за помощью.

- Как оплачивают ваш труд в совхозе?

— Мой ежемесячный зара­боток составляет в среднем 97 рублей, вот только нынче за­платили 114 рублей. Дело, ко­нечно, не в деньгах. Просто занимаюсь своим любимым де­лом, что приносит мне удов­летворение. Приятно, когда сделанная тобою вещь служит людям и приносит пользу.

- Не трудно одному справляться с работой? И почему ученика себе не возьмёте?

- Хотя никто из сыновей по моим стопам не пошел однако в работе мне помогают. Пробовал брать и ученика. Обучал его своему делу два года, да только толку из него не вышло. Дашь ему задание, а он возьмет и бросит, мол, не получается. А ведь в любом деле прежде всего нужно старание и терпение, навык сам по себе не приходит. Поэтому и пришлось нам с ним рас­статься.

Здоровье, конечно, уже не то, сказываются те лишения, которые перенес в военные го­ды: слышу плохо, обморожен­ная нога дает о себе знать. Был на обследований в боль­нице, а там сказали, что, мол, здоров. Дали третью группу инвалидности и то с боль­шой неохотой.

Все меньше и меньше оста­ется у нас таких мастеров, как Василий Ильич Лукьянов,- а вместе с ними безвозвратно уходит от нас богатство, ко­торым они обладают, — это опыт, и секреты их мастерства. Наверно, легче сохранить, чем создавать заново. Почему бы при Глубоковской школе не организовать обучение ребят старинному ремеслу, чтобы не дать угаснуть пламени в куз­нечном горне.

Е. ПУЛЬША.

НА СНИМКЕ: Василий Иль­ич Лукьянов.

Фото Ю. Орлова.