Письма из Советской Армии, в этих скупых строках тяготы солдатской службы и получение новых военных знаний, тоска по родным, да радость обретения новых дру­зей, непростые межнациональные отношения и удивитель­ный необъятный мир великой Родины, ее просторы.

Большинство строк  в таких письмах — сугубо личные. Они, конечно же, не для печатания на страницах газеты. Но вот к нам в редакцию пришла женщина-мать, сын ко­торой служит во внутренних войсках в Москве. Она рас­сказала о письме, полученном недавно от сына. В нем он пишет о праздновании 7 ноября в столице. Мы посчитали, что с согласия матери можем опубликовать письмо солда­та. Вот оно перед вами, уважаемый читатель.

...Вкратце опишу события,  непосредственным участни­кам которых я был 7—8 ноября. Подъем в 4 часа 40 ми­нут, завтрак в 5.20. После него следует отдача приказа, и в 6.25 уже стою в цепочке на Красной площади. Наконец- то 10 часов, начался парад. Прошла техника, оставив за собой беловатый газ над площадью. И пошли люди. Пе­редо мной с 10 до 12 часов прошло около 400 тысяч человек. В основном это были люди среднего и пожилого возраста. Шли степенно, од­новременно несколькими по­токами.

Большинство с гармошка­ми, пели на ходу, танцевали. Несли лозунги «Ленин с на­ми», «Хватит бумажной пе­рестройки, Советы — давай­те работать!» и другие, такие же по смыслу. Люди были доброжелательно настроены.

И вдруг, в метрах в 250 от меня, прозвучали два выстре­ла. Ты не читала в газетах? Не знаю, что там будут писать, а дело было так. Граж­данин вытащил обрез, изго­товленный из охотничьего ру­жья, и попытался выстрелить в Президента СССР. Выстрелы стрелявшего кар­течью получились в землю и в воздух, но это только бла­годаря сотрудникам органов. Его, конечно, задержали.

В 13.00 демонстрация кончилась, но объявились не­формалы, тысяч 30—40. Ди­кая толпа проходила мимо меня. Это была в основном молодежь. Несли анархист­ские флаги, а местами просматривалась свастика. Впе­реди всех шел старик в рванье. По его виду можно было сказать, что он психически болен. Он шел с палкой и держал перед собой портрет Ленина с пробитой головой. Толпа дружно скандировала «Долой КПСС». И с ними шли Ельцин и Попов. Ты представляешь!

Проходящие агитировали нас перейти на их сторону. Молодые девчонки подбегали к нам и обещали всякие «земные блага», хватали за рукава и говорили: «Снимай­те шинели, пошли с нами». Транспаранты несли «Ком­мунизм — чума XX века», «Долой КПСС», «Правитель­ство в отставку», «Горбачева на вышку», «Комиссаров 90-х за нашу нищету на виселицу», «Ельцин и Попов с нами». Отдельные пытались провоцировать драки, но мы старались улаживать все мирно. А иногда, тяжело, было терпеть, когда кто-то исподтишка пройдет и ткнет тебя локтем в бок. Когда они пошли, М. С. Горбачев покинул трибуну.

После этой демонстрации в Москве было еще несколько горячих точек, но я туда не попал. Видел лишь, как жи­вут люди у гостиницы «Рос­сия». Дети 5—9 лет с табличками «Требуем справед­ливости», «Мы хотим есть» ходят по крышам их дере­вянных сколоченных доми­ков. А вокруг иностранцы, туристы с фотоаппаратами.

В 16.20 прибыли в свой полк. Пообедали, получив при этом два праздничных пряника. В половине шесто­го вечера — вновь приказ на ночную службу. В 18,30 выставили цепочку на Красной площади. В 21.00 про­гремел салют.

Мамочка, а как красиво на Красной площади ночью! Как будто ты в сказке! Благодаря искусно сделанной подсветке Кремль, соборы и церкви все светились. А сколько в этот вечер гуляло, народу! Все ве­селые, идут, фотографируются.

В одиннадцатом часу вечера прибыли в часть, по­ужинали, и тут- же отбой.

8 ноября был выходной, утром посмотрели фильм,  а в 11 часов я и еще 8 человек поехали в цирк на Цветной бульвар. Представление бы­ло посвящено Вооруженным Силам СССР. Сама пони­маешь, как было здорово, не буду и описывать. В конце программы на сцену вышел седой старичок Юрий Нику­лин. Он директор цирка. Ска­зал речь, поздравив всех во­еннослужащих с праздником.

Потом, благодаря нашему молодому лейтенанту зампо­литу роты, до 17 часов про­катались мы по Москве. Вот так прошли для меня эти два дня. И промерз вволю, и отдохнул.

Твой АНДРЕЙ.

* * *

Редакция считает, что комментировать это письмо солдата к матери не нужно. Думаем, что читатели сами сделают выводы.