Ночь 6ыла настоящая осенняя. С непроглядных черных небес непрерывно сеялся мелкий дождик. Холодный ветер внезапными ударами мокрых лап сминал яростно шелестевшую листву на деревьях, гремел железом на крышах, скрипел и бренчал венками на могилах...
В доме теребенского священника Георгия Здравковича Мицова не спали. У хозяина был гость — художник-реставратор из Ленинграда Дмитрий Маковский. Георгий Здравкович до принятия сана занимался искусствоведением, среди прочего изучал иконопись и портретную живопись, а также был художником-реставратором, И нет ничего удивительного в том, что беседа гостя и хозяина текла и текла, и далеко за полночь их еще не клонило ко сну. Теплая печь, неяркий свет, горячий чай... И осенний ветреный мрак за холодным оконным стеклом. Не знаю, о чем говорили в ту ночь художник и священник, но такая обстановка, на мой взгляд, как раз и располагает к философии и долгим разговорам об истине, о смысле жизни, об искусстве — обо всем, что всегда входило и всегда будет входить в круг интересов русской творческой интеллигенции.
В третьем часу ночи на дороге, ведущей к церкви, негромко заурчала машина. В доме священника услышали звук мотора. Показалось подозрительным — что в такой час, в такую погоду нужно людям возле церкви? По этой дороге и днем-то машины не ездят… посомневавшись, Георгий Здравкович и Маковский решили пойти к церкви, взглянуть все ли в порядке. Выходить в черную моросящую ночь из теплого дома неприятно. Тем более, возле церкви — кладбище и заросли деревьев и кустов, более напоминающие тропический лес, нежели скромный среднерусский парк...
Рассказывает художник-реставратор Дмитрий Маковский.
— Мы с отцом Георгием взяли фонарики и пошли к церкви. А там уже полным ходом работа идет. В окне звонницы решетка распилена, незваные гости внутри копошатся, гремят железом, ругаются. Однако окно, выходящее на дорогу, завешено тряпкой, чтобы свет от фонариков был не виден. Предположить, что это орудуют серьезные грабители, мы не решились. Поскольку в церкви уже давно ничего ценного нет — как специалист говорю! Словом, мы с отцом Георгием подумали, что это детишки в церковь забрались. Ну и решили их попугать. В стенку начали стучать, шуметь, создавать впечатление, что нас — много и мы — вооружены... В звоннице было двое взломщиков. Один успел выскочить и убежать, второй там остался. Ему не давал уйти отец Георгий. А третий был в машине... На месте, так сказать, преступления мы нашли фонарики, орудия взлома, пустые сумки, которые «ночные гости» припасли для награбленного...
И вот когда я стоял возле церкви, шагов с десяти мне выстрелили в спину...
Пуля ударила в лопатку, расплющилась и проникла в шею. Извлекать ее будут ленинградские врачи. И хотя Дмитрий Маковский чувствует себя в общем-то неплохо, он подозревает, что ранение ем затронуты какие-то нервы, управляющие правой рукой. Не надо, наверно, нарочно подчеркивать, что значат руки для художника-реставратора...
Услышав выстрел, отец Георгий кинулся к Маковскому. «Арестованный» злоумышленник тем временем удрал. На ноги были подняты семья священника, соседи. Зазвонили телефоны в ЦРБ и милиции...
Рассказывает священник Георгий Здравкович Мицов.
— Когда раненый Дмитрий уже удалился с «поля боя», я увидел, как во тьме сверкнули фары и по дороге от ручья стала подниматься светлая машина с багажником на крыше, к которому была привязана, как мне показалось, канистра. Машина — не то «Москвич», не то «Жигули», с четырьмя фарами. Я был выведен из себя ранением Дмитрия и в порыве праведного гнева взял булыжник из разрушенной части церковной ограды и запустил его в проезжавший мимо автомобиль. Хотел разбить лобовое стекло. Мне показалось, что я промахнулся. Однако несколько погодя выяснилось, что удар цели достиг.
Приметы машины были, сообщены в Опочецкий РОВД.
Рассказывает начальник Опочецкого РОВД Василий Михайлович Бобылев.
— В 3 часа 15 минут утра в пятницу, 7 сентября, в РОВД позвонили из Теребеней и сообщили, что только что была сделана попытка ограбить Теребекскую церковь, что есть раненый, что злоумышленники скрылись на светлой автомашине в направлении Опочки. Дежурил в ту ночь старший лейтенант милиции Михаил Алексеевич Яковлев. Он сразу же позвонил мне домой. Я дал команду поднять весь состав РОВД по тревоге и для начала выслать наряд ночной милиции на перехват автомашины злоумышленников.
Сергей Алексеевич Федоров, Игорь Михайлович Владимиров, Владимир Васильевич Котешов вооружились автоматами и пистолетами и поехали на УАЗике, максимальная скорость которого — километров сорок в час, в район деревни Кудка. Через 10 — 15 минут, когда отдел стали прибывать поднятые по тревоге сотрудники, я послал группу Геннадия Олеговича Муравского на «Жигулях» в сторону Новоржева на помощь первой группе.
Еще одна группа, на Москвиче», в составе Александра Анатольевича Андреева, Юрия Яковлевича Помазанова и Виктора Алексеевича Никифорова была направлена на Ляпуновскую дорогу (туда могли свернуть злоумышленники).
Само собой разумеется, мы сразу же сообщили приметы разыскиваемой автомашины во все соседние райцентры — в Себеж, Красногородское, Остров и так далее.
Около четырех часов по рации от группы Федорова поступило сообщение, что мимо них проследовала на большой скорости автомашина «Жигули» светлого цвета. На требование остановиться и на предупредительный выстрел водитель не отреагировал. Вслед машине была выпущена очередь из автомата. Были основания полагать, что в машину несколько пуль попало, поскольку она резко вильнула...
Группа Федорова пустилась вдогонку за «Жигулями», но какое там преследование! «Жигули» сразу оторвались оставив хромой милицейский УАЗик далеко за собой позади на темной дороге.... А еще через двадцать минут в РОВД поступило сообщение от группы Андреева, что злоумышленники задержаны и что группа ждет помощи...
Рассказывает следователь Опочецкого РОВД Юрий Яковлевич Помазанов.
— Я и оперуполномоченный уголовного розыска Виктор Никифоров стояли на дороге на Ляпуны, недалеко от перекрестка с шоссе Ленинград - Киев. Александр Андреев уехал на «Москвиче» на заправку, поскольку бензина у нас всегда в обрез... Было уже часа четыре утра. Темень непроглядная: моросит дождь. Только временами — отсвет фар идущих по шоссе машин. И хоть до рассвета было далеко, вполне можно было увидеть, что мы в форме и с оружием.
И вот на объездной трассе, со стороны деревни Ляпуны, показалась светлая автомашина с потушенными фарами. Мы сразу поняли, что это — та самая. Мы готовы были применить оружие в случае сопротивления. Поскольку на счету этой группы — огнестрельное ранение, и поэтому стрелять нам было не только можно, но и нужно.
Из машины нас заметили. Увидели и милицейский жезл и автомат, скорость снизили. Когда до машины оставалось метров двадцать, я выстрелил вверх. «Жигули" остановились. Никифоров дал команду: !Всем выйти из машины и лечь на асфальт лицом вниз!» Двое беспрекословно выполнили команду, третий сначала замешкался, но в конце концов и он был уложен на асфальт. Мы вызвали по рации подмогу...
Вся операция по задержанию вооруженной группы не заняла и часа.
О чем думали, лежа во тьме на мокром асфальте, трое молодых (1963 и 1966 годов рождения) людей? О том, что напрасно убили или ранили этой ночью человека? Или о том, что могли быть убиты сами?
Ни от отца Георгия, ни от раненного ими Дмитрия Маковского я не услышала явственных слов осуждения «ночных гостей». «Молодые, испугались, друга выручали. Но ведь пистолет был взят ими не для того, чтобы ворон пугать? Значит, подразумевалось, что придется стрелять в человека? Тем более, что на предупредительные выстрелы в воздух
злоумышленники патронов тратить не стали....
...При обыске в машине ничего изъято не было. Только утром специальная поисковая группа обнаружила пистолет на обочине дороги в траве за 10-15 метров от того места, где была задержана автомашина. Спортивный пистолет системы Марголина.
Кроме того, в светлых «Жигулях» был найден атлас автомобильных дорог с пометками на территориях Брестской, Минской, Витебской областей Белоруссии, Псковской и Новгородской областей России. Пометки эти обозначали церкви, которые злоумышленники уже ограбили или только собирались ограбить.
Сейчас по делу этой группы идет следствие. Ведет его следователь опочецкого РОВД Юрий Яковлевич Помазанов.
Все трое – жители Витебска. Один из них занимается индивидуальной трудовой деятельностью. Двое других – без определенных занятий. Жить же сейчас, как правило молодежи хочется не по минимуму. Причем желается иметь все сразу…
Источником своего будущего благосостояния инициативная молодежь решила сделать еще действующие церкви. Тем более, что один из них уже и до того занимался скупкой и перепродажей церковной утвари, икон, книг и прочего. Сейчас на черном рынке даже простенькая, не имеющая художественной
ценности икона стоит немалых денег.
Когда весной нынешнего года герои этой истории окончательно приняли решение нажиться на возрозшем интересе наших сограждан к православию, перед ними встала проблема свободы передвижения по необъятным пространствам нашей страны. Так как действующих церквей осталось мало и находятся они на весьма значительном расстоянии друг от друга. Именно с этой целью и была куплена вскладчину светлая автомашина. Подержанная, за шестнадцать (!) тысяч... Значит, не так уж и бедны были незваные гости из Белоруссии,
И начались вояжи. В «явке с повинной» один из подследственных описывает кражи из шести церквей. Брали все, что попадалось под руку: снимали иконы, срезали расписанные холсты... И настолько мало
впечатления производило все это на наших молодых людей. что на следствии они даже не смогли вспомнить
все названия населенных пунктов, где взламывали храмы... Украли, сели и поехали....
Дня за два до своей поездки в Теребени они обокрали церковь в Плюссе. Отвезли добычу в Витебск и вновь вернулись на Псковщину. Задержаться же в наших краях им пришлось уже не по своей воле…
- Отец Георгий, как вы относитесь к тому, что предметы, являющиеся священными для верующих людей, становятся объектами грабежей, спекуляции, грязной наживы? - спросила я.
— Очень тяжело сейчас объяснить нашим людям, что церковная утварь иконы, священные книги и так далее
могут иметь ценность не выражаемую денежными знаками. Потому что буквально с самых первых дней своего существования наше Советское государство само ограбило церковь, называя это конфискацией церковного имущества. Первые советские серебряные монеты были начеканены из церковного серебра... Так что можно хотеть от рядового гражданина своего государства?.. Разумеется, церкви грабились и до 1917 года. Но тогда это было эпизодом, а при Советской власти стало системой. Церковь платит государству такие налоги, которые иначе как грабительскими и не назовешь...
Не изменилось положение и в последние годы, когда наше общество вдруг открыло для себя, что христианские заповеди отнюдь ничему дурному не учат и что напрасно так яростно гнались и истреблялись люди, провозглашавшие: «Не убий! Не укради! Возлюби ближнего своего!» Общественное мнение даже возлагает теперь на православную
церковь надежды, что та поможет нам возродить нравственность и духовность, обезвредить нигилизм....
Однако отец Георгий очень скептически относится к возможности осуществления этих надежд...
...По устным преданиям поскольку письменная летопись таких событий вряд ли ведется, Теребенская церковь — памятник архитектуры XVIII века - грабилась за последние десятилетия раза четыре. И вот - вновь попытка взлома. Обретет л, наконец, покой этот старинный храм, напоминающий потомкам об искусстве и чувстве красоты их прадедов, поставивших его на ветрах над просторами родной земли?
М. ЯКОВЛЕВА
фото Ю. Орлова